Экспертность порождает любовь, ненависть, страх и алчность, поэтому было очевидно, что религия не может оставаться вечно единственным институтом, который практично культивирует иерархию экспертов. Медицина, право и наука все пользуются те ми же техниками. Они имитируют религию, используя стиль в одежде, язык и церемонии, которые отделяют их от других. Белые халаты и мантии, вкупе со специальными словами транслируют идею: «Я знаю больше чем вы. И чтобы познать эти знания, у меня ушло много времени». Среднестатистический человек не может опровергнуть то, что говорят такие эксперты, потому что он не может понять это.
Хотя большинство экспертов в этих областях никогда не обладали такой же властью как Избранный в религии, каждый ограничивает доступ не только к внешним атрибутам, но также и к власти нескольких людей, которых допустили к их положению.
Такие движения как Гильдии в средневековой Европе и объединения в последующие годы применили данную модель для обычных людей, и создали сертификацию и значение для ежедневной работы большинства людей. Они добавили внешние атрибуты, жаргон и традиции к тому, как обычные люди вели свою жизнь. Место собрания Гильдии, которое до сих пор существует в Лондоне, напоминает храм, что иллюстрирует эту точку зрения. Чем более сложна или специализированна работа или чем более сложна и специализирована задача, тем большим экспертом становится сертифицированный специалист.
Совсем недавно, в общем, полномочия/власть такого вида монолитной социальной структуры начали терять свою силу касательно ранга и очереди людей. Начавшись в Западной Европе с листа претензий Мартина Лютера Кинга к Римской Католической Церкви, который был пригвожден к церковному крыльцу, это сосредоточение власти, которое оказывало влияние на каждого, включая королей, было вытеснено. Лютер является примером современного человека, который ускорил эволюцию экспертности. Он убедил христиан в том, что им не нужно папство, для того чтобы получить доступ к богу – успешный довод, который привел к возникновению бесчисленного количества протестантских групп, которые получили религиозную экспертность, вместо того чтобы верить в то, что это является компетенцией нескольких людей. Это движение достигло своей высшей точки в создании местности, где не было церквей, которые ассоциировались с режимом.
Итак, что случилось, когда популистское общество стало суперкультурным и распространило свои идеи по всему миру? Как общество, мы эволюционировали из Избранного к многочисленности.
Избранный был экспертом во всех вопросах. В значительной степени, Избранный обладал силой экспертности через устрашение, неважно преднамеренно или нет. У религиозных организаций была аудитория из обычных людей, и они могли с легкостью показать, что Избранный знал намного больше среднестатистического человека. Эта установка переросла в убеждение о том, что церковь должно быть права, в то время как церковь возможно задействовала нашу самую главную движущую силу – почтительное отношение/поклонение.
Этот человек, обладающий авторитетом отца, будь то Папа или Далай Лама, толковал все вещи исходя из того, как они влияют на его последователей. После того как сила Избранного над государством, наукой и медициной ослабела, каждый из этих нерелигиозных институтов получил больше власти. Вместе с раздроблением экспертности Избранного, пришла необходимость в экспертности в других областях жизни.
Институты науки, медицины, права и других областей знаний, которые помогали определить современную цивилизацию все еще имеют внешние атрибуты, такие же как у Избранного, и до сих пор эксперты, появляющиеся из этих институтов оказываются невосприимчивыми к законам Избранного. Насколько могущественным стал эксперт, если он смог вытеснить религиозные законы, доведя до минимума их роль в обществе, обращая внимание на их причудливость по сравнению с законами науки, медицины и права? Ирония заключается в том, что все эти институты, которые заняли место института Избранного, использовали те же самые техники для завоевания почтительного к себе отношения.
Научные теории и законы медицины заменили богов в качестве способа создания вселенной и излечения людей еще до того как они обнаруживали реальное существование эволюции и роль болезнетворных микроорганизмов в болезни. Даже сейчас ученые спорят о зарождении человечества и лучшем способе излечить язву, где одна фракция обвиняет другую в придумывании теории волшебного колдовства. Один из постоянно возникающих вопросов в философской основе науки продолжает оставаться, «Дает ли результат научная теория, если она логично выглядит на бумаге, но никому не представляется возможным доказать её?»
Итак, каким же образом люди смешивающие химические реактивы, люди, которые ставят вакцины детям, и люди с высокомощными телескопами способны доказать свою экспертность? Так же как священники в давние времена они используют жаргон, внешние атрибуты и доступ к уровням знаний через посвящение. Эти люди дают простые ответы на сложные вопросы, и мы доверяем им в объяснении всего, начиная от простуды заканчивая теорией заговора, потому что они являются не просто экспертами, а авторитетами в конкретных областях.